В Афинах говорили: «Выше всего в жизни людской - закон, и неписаный закон - выше писаного». Неписаный закон - вечен, он дан природой, на нем держится вся­кое человеческое общество: он велит чтить божьи заповеди, любить родных, жалеть слабых. Писаный закон - в каждом государстве свой, он установлен правителями, он не вечен, его можно издать, а потом изменять или отменить. О конфликте народной традиции и закона, о конформизме и высочайшем чувстве долга, о смысле человеческого существования сочинил афинянин Софокл трагедию «Антигона».

Сюжет трагедии прост и достоин краткого пересказа: Полиник, брат решительной Антигоны, дочери царя Эдипа, предал родные Фивы и погиб в борьбе со своим родным братом Этеоклом, защитником родины. Царь Креонт издал закон, запретив хоронить предателя, и приказал отдать его тело на растерзание птицам и псам. Креонт не считается с традиционными родовыми законами, в отличие от племянницы Антигоны. Но Антигона выполнила религиозный обряд погребения брата. За это Креонт велел замуровать Антигону в пещере. Юная Антигона, обладающая мощной силой воли, предпочла смерть повиновению царю и покончила жизнь самоубийством. Согласно закону жанра, после этого лишают себя жизни Гемон, сын Креонта  и жених Антигоны, жена царя Эвридика. Все эти несчастья привели Креонта к признанию своего ничтожества и к смирению перед богами.

Некоторые наиболее подготовленные зрители до начала действия предполагали, что трагедия пойдет в ее первозданном виде, в антураже древнегреческого театра, с его актерами на ходулях и котурнах, с масками античных героев на лицах, Другие ожидали модерн, современное сплошное «мочилово», с разборками и потоками крови в стиле большинства телесериалов. Ошиблись и те, и другие. Спектакль шел в переработке французского драматурга XX века Жана Ануя, проявившего чудеса изобретательности, чтобы в 1943 году пьеса прошла немецкую цензуру и исполнялась в оккупированной Франции в присутствии полиции и жандармерии. Не менее изобретательный режиссер Куандык Касымов добавил свое видение. «У автора я взял только ситуацию, язык передачи образа и добавил один монолог царя Креонта, чтобы зрителю стала более понятной его сущность, – поделился с нами до начала спектакля  его постановщик. -  Все остальное созвучно нашему времени, в котором много насилия над человеческим духом, человеческими эмоциями. Именно на этом мы хотели акцентировать внимание». Созвучное действительно было. Царь Креонт, его сын и охранник с автоматом руках щеголяли в камуфляже, берцах и беретах с кокардами.  На сцене был оборудован символ власти – блокпост с его мешками, наполненными песком, в железной бочке горел костер для обогрева, а над ней торчал шест со свастикой, на которую то и дело цепляли «древнегреческую» белую маску, символизирующую, повидимому, очередные жертвы режима. Последнюю «точку» в трагедии поставила ... автоматная очередь. Все это, тем не менее, не мешало воспринимать сюжет спектакля.

В нем все было органично и убедительно. Искренне передавали  характеры своих героев артистка Екатерина Гриченко -  Антигона, артист Евгений Орлов  - царь Креонт, артистка Галина Соколова  - Исмена, сестра героини, артист Сабит Толеканулы -  Гемон, возлюбленный Антигоны, артистка Надежда Турманидзе -  Кормилица, артист Виктор Дадаев – Стражник. Восприятию помогали оригинальные декорации и антураж, выполненные художником – постановщиком Владимиром Сизинцевым. Сильное впечатление создавали артисты театра, участвующие в массовых хореографических сценах, заменивших традиционный древнегреческий хор (Народ). Это несомненный успех  балетмейстера Зульфии Ахметшиной. Зрители встретили режиссера, артистов и других создателей спектакля дружными овациями и цветами.