Инициатором и спонсором выступило общественное объединение (председатель Шарапат Суйимкул), осуществляющее под эгидой отдела внутренней политики акимата города Тараза проект «Организация мероприятий по укреплению межэтнического согласия сред-ствами взаимодействия культур». Художественную часть возглавила известная певица, популяризатор культуры Любовь Шахова.  

К сожалению, из-за жестких карантинных ограничений в вечере смогли принять участие лишь один или несколько представителей ряда этнокультурных объединений. Архитектура и интерьер кафе вызвали целый поток воспоминаний. Действительно, что мы, казахстанцы, знаем об этой далекой, но такой близкой для старшего и среднего поколений стране, отмечающей в текущем году, как и Казахстан, 30-летие государственной независимости? Стали навскидку в импровизированной викторине выкладывать,  что вспомнилось об этой чудесной красоты древней  горной стране на седом Кавказе. Память, естественно, вернулась к школьным годам. Вспомнили, как Ясон и его команда на своем «Арго» из древней Греции добирались через Черное море до неведомой Колхиды за золотым руном. На уроках литературы мы зачитывались поэмой Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», наизусть читали лермонтовского «Мцыри», из рук в руки передавали роман «Арсен из Марабды». На уроках экономической географии и из сообщений СМИ мы узнали, что  Грузия - это не только знаменитые на весь Советский Союз и снабжающие его чайные, виноградные и мандариновые плантации в горных долинах, но и марганцевые рудники Чиатуры, металлургические и машиностроительные предприятия Рустави и Кутаиси. О грузинской культуре и ее выдающихся представителях особая речь. В любом уголке тогда еще общей страны, со-бравшись вместе, люди хором распевали «Сулико» и «Песню о Тбилиси». Начинали свой творческий путь и ныне известные и любимые певцы Нани Брегвадзе, Тамара Гвердцители, оперный тенор, солист Большого театра Зураб Соткилава. Нет в мире аналога грузинскому многоголосому мужскому пению. В золотой фонд кинематографа вошли не сходящие с экранов и сегодня фильмы режиссера Георгия Данелия, и, прежде всего, «Мимино» с Вахтангом Кикабидзе в главной роли, реплики героев из  которого народ разобрал на цитаты и афоризмы. Любители шахмат болели за Нану Иосселиани, ставшую чемпионкой мира по шахматам среди женщин, а футбольных болельщиков, несмотря на их клубные пристрастия, было невозможно оторвать от радиоприемников и телевизоров во время матчей с участием знаменитого тбилисского «Динамо». Одним из лучших спортивных комментаторов Всесоюзного радио и Центрального телевидения был Кето Махарадзе. В общем, вспомнили, сколько успели. 

В зале, оформленном репродукциями картин уникального грузинского художника-самоучки Нико Пиросмани (Пиросманишвили) начался вечер, посвященный его судьбе и творчеству, грузинской культуре. В приветственном слове Шарапат Суйимкул отметила растущие из года в год экономические и культурные связи между Казахстаном и Грузией, во многом общие исторические судьбы наших народов, их похожий менталитет. Эстафету ведения вечера приняла Любовь Шахова, познакомившая присутствующих с биографией и творчеством выдающегося представителя грузинского изобразительного искусства Нико Пиросмани. 

 - Хочу сразу сказать, что многие факты биографии  Пиросманишвили не подтверждены документально и известны либо с его слов, либо восстановлены после его смерти,    - пре-дупредила Любовь Ахметовна. -  Он родился предположительно 17 мая 1862 года в селе Мирзаани (Кахетия) в крестьянской семье, где росли брат и две сестры, четвертым и последним ребенком. В 1870 году умер отец, вскоре после него - мать и старший брат. Восьмилетний Нико единственный из семьи остался жить в селе Шулавери у последней работодательницы отца, вдовы бакинского фабриканта Эпросине Калантаровой. В семье   Калантаровых он провел с перерывами около 15 лет, сначала в Шулавери, а затем в Тифлисе (Тбилиси), куда вместе с сыном Эпросине Георгием переехал в середине 70-х годов. Научился читать на грузинском и русском языках, но не получил никакого систематического образования. Несколько месяцев обучался типографскому ремеслу, но ушел оттуда и жил в доме Элизабед Ханкаламовой (сестры Калантаровых), затем у ее брата. Предположительно в 1876 году на короткое время возвращался к старшей сестре в родное село Мирзаани, где работал пастухом. Именно тогда у Нико проснулась тяга к рисованию.

У странствующих художников, расписывающих вывески торговых лавок и духанов, поне-многу учился живописи. По легенде, в середине 80-х годов месте с художником Гиго За-зиашвили, тоже самоучкой, открыл в Тифлисе мастерскую декоративной росписи. Первую вывеску сделали бесплатно, но других заказов не поступало. В 1980 году поступил на железную дорогу тормозным кондуктором, неоднократно был оштрафован за различные нарушения, и в январе 1894 года уволился. Выходное пособие вложил в торговлю, вместе с компаньоном Димитрой Алугишвили открыл молочную лавку, для которой нарисовал вывески «Белая корова» и «Черная корова». Не проявляя особого интереса к торговле, многократно покидал работу, ездил к родственникам в Мирзаани. В конце 90-х годов компаньон выдавал Нико по рублю в день на проживание. Примерно в 1895 году Пиросмани начал зарабатывать себе на жизнь живописью, создавая вывески для торговых заведений и декоративные панно. По большей части писал красками собственного изготовления  на клеенке. 

Писатель Константин Паустовский писал: «Материала не было, и Пиросмани начал пи-сать на том единственном, что находилось всегда под рукой в каждом, даже самом деше-вом духане, - на простой клеенке, снятой со столика. Клеенки были черные и белые. Пиросмани писал, оставляя там, где это было нужно, незакрашенные куски клеенки. Потом он применил этот прием и для портретов. Впечатление от некоторых вещей, сделанных в такой манере, было необыкновенным. Я навсегда запомнил его картину «Князь», где бледный старик в черной черкеске стоит с рогом вина на скудной земле. Позади него виден доведенный почти до топографической схемы горный Кавказ. Черкеска князя как раз была непрописанным куском клеенки глубокого черного цвета, особенно резкого  в рассветном тусклом освещении. Я никак не мог понять, какими красками было передано это освещение».

Летом 1912 года творчество Пиросмани заметили и начали пропагандировать художники - футуристы братья Зданевичи. Художник Кирилл Зданевич купил у Нико большое количество картин, ряд из которых был выполнен на заказ. 10 февраля 1913 года в газете «Закавказская речь» впервые вышла статья  Ильи Зданевича о творчестве Пиросманишвили под заголовком «Художник-самородок», а уже в конце марта в Москве,  на Большой Дмитровке, наряду с работами известных художников были выставлены несколько картин Пиросмани, привезенных из Тифлиса И. Зданевичем. После статьи в газете «Закавказье» творчеством Пиросмани заинтересовались и грузинские художники. Вернувшийся после учебы в Германии Дмитрий Шеварднадзе начал собирать коллекцию картин Нико. С началом Первой мировой войны в Российской империи был введен сухой закон. Положение Пиросмани, значительной частью которого было изготовление вывесок для питейных заведений,  резко ухудшилось. И хотя в мае 1916 года в Тифлисе прошла однодневная выставка произведений Пиросманишвили, и он стал известным публике, которая стала собирать его произведения, членом Общества грузинских художников, это почти не отразилось на финансовом состоянии художника.

Художник-самородок не воспринимался окружающими, его считали чуть ли не психи-чески нездоровым и вообще «не от мира сего». Возможно, причина этому - его собственные утверждения о том, что он может видеть святых, а его кисть «пишет сама». До конца жизни художник большую часть времени жил в полной нищете, ночевал в подвалах Тифлиса.  В подвале дома №17 на Молоканской (ныне Пиросмани) улице он провел три последних дня. Обнаружив, его отвезли в больницу, где он умер от голода и болезни 7 апреля 1918 года. Место его захоронения неизвестно, предположительно - общая могила для бедняков на Кукийском кладбище. 

Наибольшие собрания работ Нико Пиросмани находятся в Государственном музее искусств народов Востока и в Третьяковской галерее (экспозиция на Крымском валу), а также в Государственном музее искусств Грузии. Среди них наиболее известны «Дворник», «Продавец дров», «Рыбак среди скал», «Медведь в лунную ночь», «Кутеж трех князей», «Маргарита» и другие. Творчество Пиросмани высоко ценили Пабло Пикассо и русские авангардисты. В 1982 году в селе Мирзаани был открыт дом-музей художника.

 - Жизнь Нико Пиросмани окутана множеством легенд,  - отметила в заключение Любовь Шахова. - Среди них та, что он был знаком с классиком грузинской поэзии Важа Пшавелой и сам писал стихи, не дошедшие до нас. Прекрасна легенда о его отвергнутой любви к актрисе Маргарите, ставшая сюжетом для песни Раймонда Паулса «Миллион алых роз» в неподражаемом исполнении Аллы Пугачевой. Эти и другие легенды до сих пор не имеют вещественных документальных подтверждений, но это нисколько не умаляет таланта замечательного художника.  

Вечер продолжил чтением отрывка из героической поэмы Шота Руставели «Витязь в тиг-ровой шкуре» знаток восточной поэзии Абдрахман Зайнутдинов. Воспоминаниями поде-лились участвовавшие в вечере популяризаторы поэзии Татьяна и Евгений Белоголовых, которые с большой теплотой говорили о Грузии и грузинах. Отец Татьяны, фронтовик, участник боев на Курской дуге, в начале 50-х годов залечивал боевые раны в тбилисском госпитале и потом всю жизнь вспоминал красоты Грузии и ее столицы, об искусстве гру-зинских врачей, душевности и гостеприимстве народа этой страны. А в бытность Евгения бригадиром домостроительного комбината ему довелось работать с представителем древ-него грузинского княжеского рода Эйлером Валериановичем Кахидзе, плотником-бетонщиком высшего разряда, простым, но по сути интеллигентным, душевным человеком. Вот такая проза жизни. И снова поэзия и музыка: Любовь Шахова исполнила песню «Разбитое сердце», посвященную Нико Пиросмани автором текста и музыки Тамарой Гвердцители. Своеобразным эпилогом к вечеру прозвучало стихотворение барда Булата Окуджавы. Вот несколько строк из него: «Что происходит с нами, когда мы видим сны?/ Художник Пиросмани выходит из стены/Без рамок примитивных, без всякой суеты/ Он продает картины за порцию еды/ Он жил, творил не скупо, как видно по всему/ Но не хватило супа на всей земле ему».