Здесь все, как в обычном образовательном учреждении: учебные кабинеты, интерактивные доски, обставленные со вкусом комнаты для отдыха и сна, спортзал с инвентарем, компьютерные классы. Для многих это почти родной дом. Большинству юных обитателей этого заведения по окончании срока пребывания в нем просто некуда идти — в своей семье они никому не нужны…

Территория и помещения современной спецшколы в корне отличается от тех, что были когда-то. В 2008 году произведен капитальный ремонт зданий, приведен в порядок двор.

— Раньше сюда принимали осужденных детей до 14 лет, которые проживали в бараках на окраине города, тогда это место еще не было центром города, — вспоминает директор специальной школы Оспан Кунтубаев. — Сегодня все выглядит по-другому. С 2004 года к нам направляют детей в возрасте от 11 до 18 лет отбывать свой срок, который может варьироваться от шести месяцев до года — как решит ювенальный суд.

Сейчас школа предназначена исключительно для детей с девиантным поведением, то есть для тех, кто уже не может прожить и дня, чтобы ничего не украсть, кто регулярно, по неведомым для окружающих причинам, убегает из отчего дома, балуется наркотиками в подворотнях, употребляет алкоголь, болеет токсикоманией, прогуливает уроки, участвует в грабежах и мелких кражах, совершает разбойные нападения. На все эти правонарушения подростков толкает множество причин, одна из которых — неблагополучная семья.

— Когда они попадают к нам, на них просто жалко смотреть: грязные, неухоженные, обиженные собственными родителями, злые, в глазах нет настоящей искорки детского счастья, — говорит О. Кунтубаев. — У нас есть все условия для воспитания таких детей достойными гражданами. Государство выделяет средства на их полное содержание. Ведь это — дети, они не должны прозябать на городских улицах, побираясь или воруя ради куска хлеба.

Каждый ребенок здесь особый, со своей жизненной историей. И к каждому Оспан Оразбекович относится как к своему собственному: и пожалеет, и пожурит, если потребуется — накажет, только по-отечески, без обид. Главное, считает он, чтобы подростки понимали, что так поступать больше нельзя. Он по-настоящему гордится ими. Вот, к примеру, Лиза (имя изменено — прим. авт.). Ей всего шестнадцать, а позади уже небольшая часть недетской жизни, полная серости и равнодушия со стороны близких ей людей. На вопрос, почему она убегала из дома, Лиза, не смутившись, отвечает: «С отчимом не уживалась…» В первое время девочке трудно было освоиться и здесь. После побега Оспан Оразбекович не стал церемониться и обрил ее наголо — может, постесняется убегать в таком виде. Сегодня от той Лизы не осталось и следа, замечает он, она улыбается, общается с ребятами, мечтает найти свое место в этой непростой жизни.

Помогают подросткам в этом педагоги и воспитатели с немалым педагогическим стажем во главе с директором. Многие из них пришли сюда по зову сердца.

— Когда решила здесь работать, многие пугали: мол, страшно там, дети трудные, не справишься, — рассказывает учитель биологии Эльмира Оспантаева. — Ничего, справляюсь уже в течение 20 лет и ничуть не жалею о выборе.

Здание, в котором проходят уроки, ухожено, внутри чисто, уютно. Атмосфера колонии здесь не ощущается, хотя, как признается директор, для ребят, пришедших сюда впервые, это стрессовая ситуация: они по-своему переживают ее, адаптироваться им помогают воспитатели. Кабинеты оборудованы не хуже, чем в обычных школах: имеются пять интерактивных досок, компьютеры для каждого, в кабинетах химии и биологии красуются новенькие микроскопы, современные наглядные пособия. После окончания девяти и одиннадцати классов ребята получают аттестат, и их определяют в колледж.

В общежитии тоже полный порядок. На первом этаже учительская, комната психолога обустроена собственными усилиями и фантазией: здесь подростки проходят полную психологическую релаксацию. На втором этаже поселили девочек, на третьем — мальчиков. Решетки в некоторых местах убирать все же не стали, признается Оспан Кунтубаев: мало ли что, ведь дети предрасположены к суициду. Нет и дверей в комнатах, и даже розеток — тоже из соображений безопасности.

На досуге ребята занимаются в различных кружках: поют, мастерят, танцуют, выступают с концертами в интернатах и домах престарелых, посещают театры, выставки, а летом ходят купаться. Вне стен школы они ходят строем только в сопровождении воспитателей, но это не мешает им осознавать всю важность их сегодняшнего положения. Вопросы дисциплины здесь на первом месте.

— Хотелось бы, чтобы у нас была возможность трудиться на земле, за городом, транспорт есть, — признается директор. — Труд облагораживает, дисциплинирует. Пусть ребята научатся хотя бы выращивать овощи и фрукты — уже голодными и без копейки не останутся.

По окончании срока дети покидают спецшколу, приходят другие. Статистика здесь нестабильная — раз на раз не приходится: один месяц детей может быть около пятидесяти, другой — 30, третий — и того меньше.

Планов у Оспана Оразбековича насчет обустройства школы предостаточно: нужно до конца привести в порядок двор школы — клумбы разбить, вдоль забора посадить фруктовые деревья… Он мечтает, чтобы подростки находили здесь друзей, второй дом и, прежде всего, — себя.