Алихан Маралов и Марат Тортбаев в ряды Советской Армии попали 18-летними – весной 1985 года.Оказались в учебном центре возле узбекского Чирчика, называемого тогда «афганским», поскольку именно там готовили пополнение для частей, воюющих в Афганистане. Оба земляка попали в спецназ.

- Спецназ Главного разведывательного управления Генерального штаба, - поясняет Алихан Маралов. – Нам сразу объяснили, что служить в частях специального назначения – большая честь и большая ответственность. 

- Я всегда считал и буду считать, что мне повезло служить в спецназе, – подтверждает Марат Тортбаев. – Это звание - высшее среди тех, кто защищает Родину. 

- За полтора года службы в Афганистане только мое подразделение побывало примерно в тридцати боевых выходах, – рассказывает Алихан Маралов. - Наша часть находилась прямо в Кандагаре, и служил я там с ноября 1985 по май 1987 года. Наши действия делились на две фазы: сначала разведка - авиационно-космическая, агентурная и прочая - выясняла маршрут движения очередного каравана. Наши подразделения занимались перехватом караванов, которыми из Пакистана американцы снабжали душманов в Афганистане. Пакистанские военные напрямую в боевые действия не ввязывались, но на своей территории плотно прикрывали душманов, их лагеря, провожали их колонны до границы. Местность, которую контролировали мы и за которую отвечали - это плоские или слегка всхолмленные равнины. Душманские караваны состояли в основном из автомобилей класса пикап, Toyota, Nissan и прочих. Очень большие колонны они не использовали, опасаясь ударов с воздуха, обычно в колонне было от трех до 15 машин, на каждой - три-пять боевиков. Группа спецназа, выходящая на задание, в основном состояла из 18 человек. Без мин действовать против отряда, численно превосходящего, тем более это были хорошо подготовленные бойцы, просто бесполезно. По военной профессии я специалист-минер-разведчик. Доводилось нести на себе мины и устанавливать их. На укатанной до железной твердости дороге ставить мины невозможно. Поэтому мы устанавливали в основном мины направленного действия. Задача минно-взрывного заграждения была в том, чтобы поджечь первую и последнюю машины и уничтожить разом как можно душманов. Каждая такая мина выбрасывала в направлении взрыва сотни готовых металлических осколков, и все, что попадало в радиус действия, было гарантированно уничтоженным. Далее вступали в дело стрелки, пулеметчики, гранатометчики. Практически каждый выход сопровождался боем и уничтожением такого каравана. Потом разбирали то, что везли душманы, - в основном стрелковое оружие и патроны к нему. Со временем и образцы самого нового оружия. Каждый перехваченный нами караван спасал десятки жизней наших ребят. Оружие, которое мы захватывали исправным, забирали с собой, а побитые технику и оружие подрывали и поджигали. Единственный караван – в сотню груженных верблюдов – мы перехватили не с оружием, а с наркотиками. «Духи» часто для храбрости использовали гашиш  и торговали им.

 

- У нас не было ни одного легкого боя. Душманов готовили очень тщательно, в лагерях на территории Пакистана. Об этом нам рассказывали сами пленные. Они знали, что с захваченными в плен мы обращаемся гуманно, поэтому, бывало, сдавались в безнадежных ситуациях. - Большинство из тех афганцев, что жили на территории, контролируемой афганской армией при нашей поддержке, к советским солдатам относилось хорошо, - продолжает Марат Тортбаев. - Ведь задолго до 1979 года Советский Союз очень много строил в Афганистане различных хозяйственных объектов, помогал афганцам поднимать промышленность и сельское хозяйство. Если бы не поддержка населения, столько лет режим молодых революционеров, которые свергли короля, даже при нашей поддержке бы не продержался. Наша часть контролировала горные районы, там на горных тропах в качестве транспорта чаще использовались ослы и мулы. Потому нам приходилось высаживаться с вертолетов далеко от места засады, эти километры по горам каждый тащил на себе до сорока килограммов оружия и боеприпасов. В горах вообще очень специфичная война: кто выше – тот и победит, да еще у кого патронов и гранат больше. Вспоминают бойцы и тех, кто не дожил до возвращения в Союз. 

- Во время штурма базы «духов», где мы захватили огромный склад оружия и боеприпасов, мой друг Сергей Антипенко закрыл собой от автоматной очереди командира группы капитана Кравченко и погиб, - говорит с непрошедшей за 34 года тоской Алихан. – Мы тогда больше чем полсотни «духов» на ноль помножили, но и наших ребят полегло много из трех групп. Сразу 18 человек погибли в сбитом над горами вертолете, в том числе рядовой Игорь Матринюк и проводник Борис Шахмат со своей поисковой собакой, что «работала» лучше любого миноискателя. 

- А нам повезло, ни ранений, ни контузий, как будто мы заговоренные, - говорит Марат Тортбаев, словно до сих пор удивляясь своей судьбе. – Но спецназ – это девиз: «Если не мы – то кто?» С ним мы воевали, с ним мы и живем. А ребятам, кто не дожил – светлая память навсегда!

Известно, что подразделения спецназа уничтожили свыше 17 тысяч душманов, 990 караванов, 332 склада и захватили 825 пленных. Потери отрядов спецназа составили около 700 человек. По некоторым оценкам, спецназ давал до 50 процентов результатов боевой деятельности всей 40-й армии, составляя от общей численности советских войск в Афганистане всего около пяти процентов. И в числе этих героев – парни из нашего города.