Но в разговоре с этим немногословным, но очень обаятельным мужчиной, удостоенным за свой труд правительственной медали, звания «Отличник экологии Республики Казахстан», почетных грамот областного маслихата, стало понятно, что многое еще впереди. 

- Честно говоря, родословной   у нас в семье никто не занимался. Может  быть, ошибаюсь, но предки были из Полтавы. А сам я родился на Алтае, в селе Ново-Песчаное, в большой семье. Нас у отца и матери  были четыре сына и две дочери. В свою очередь у отца было шесть братьев, все прошли Великую Отечественную войну, четверо из них погибли, а на сегодняшний день никого нет в живых.

- В 1953 году семья переехала в село Рыбзавод на берегу озера Биликуль, сейчас оно называется Майтобе. Сам я родился в Джамбуле, хотя прописан был в селе. Детство прошло на прекрасной природе: большое чистое озеро, рыбалка, охота. Отец некоторое время работал в инспекции  рыбнадзора, эстафету от него принял мой брат Николай Чибитко, который проработал в этой инспекции 20 лет. 

- Можно  и так сказать. Я окончил среднюю школу, служил  в разведке спецназа Воздушно-десантных войск. Окончил Джамбулский химико-механический техникум, работал лаборантом в гидромелиоративно-строительном институте, некоторое время - в Казпромтехмонтаже. 

- Не скрою, через отца. В области на территории Свердловского, Луговского и Меркенского районов организовывалось Умбетское охотничье хозяйство в целях воспроизводства животного мира (ныне это государственный заказник, где охота запрещена). По молодости мне все это было очень интересно и по душе. В то время областную охотинспекцию возглавлял  генерал в отставке Утегенов, знаток своего дела, человек большой души. По рекомендации отца в марте 1976 года он определил меня на работу егерем, а потом перевел в аппарат Жамбылской областной охотинспекции. В 1978 году грянула реорганизация, и все сотрудники инспекции, в том числе и я, стали из егерей государственными инспекторами. С того времени и по сегодняшний день я на государственной службе, о чем никогда не жалею и  чем горжусь.

 - Конечно. Требования постоянно растут. Если раньше я обходился средним специальным образованием, то со временем потребовалось высшее. Окончив заочно ТарГУ имени М.Х. Дулати после 25 лет практической работы, получил специальность инженера-эколога.

- Я много лет являюсь главным специалистом – государственным инспектором Жамбылской областной территориальной инспекции лесного хозяйства и животного мира одноименного Комитета Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан.  

- За все, находящиеся на территории нашей области. Правда, для оперативной работы и проверок раньше был закреплен за Сарысуским и Мойынкумским районами, но потом этот порядок отменили. 

- Очень большое. Это крупные государственные  заказники  местного значения: «Умбет» площадью около 300 тысяч  гектаров и «Мерке», Андасайский госзсказник в Мойынкумском районе, Бериккаринский в горах Каратау, Каракурукский ботанический заказник в Кордайском районе. На территории Жуалынского района частично расположен государственный заповедник  «Аксу-Жабаглы», продолжающийся в Южно-Казахстанской области. Нам также подчиняется Юго-Западная Балхашская инспекция со своим штатом шесть человек. В нашем ведении более 30 охотничьих хозяйств, закрепленных за 25 пользователями животного мира. Везде мы осуществляем государственный контроль за пользованием животным миром и его воспроизводством.

 

- В основном да, мы обязаны справляться. О чем приходится сожалеть, так это об утрате крупнейшей, 600 тысяч голов, Бетбакдалинской популяции сайги. Но на это было много причин.

- Да, но не настолько. Основная причина - в человеческой алчности. Пошла и стала быстро нарастать «мода» на сайгачьи рога, якобы для нужд восточной медицины. Вот тогда сайгу сгубили, беспощадно выбивая самцов. Некоторые «охотники» за день добывали 15 килограммов рогов, в каждом килограмме их шесть штук. Продавали за валюту. Погибли, к примеру, 45 самцов-рогачей, а у каждого гарем из 20-25 самок, которые не дали потомства. Популяция стала резко сокращаться. Добавьте сюда какие-то неизвестные болезни, хозяйственную деятельность, сокращающую ареал обитания животных.  В настоящее время сайги в области практически почти не осталось. 

- Нашу службу как раз в то время постоянно реорганизовывали, перекидывали из одного ведомства в другое. Были утеряны контроль и бдительность, а охотники и браконьеры расслабились и ради денег пустились во все тяжкие. Наша инспекция численностью 10-12 человек просто физически не могла этому противостоять. Потом навести порядок стало проблемой.

- Для любительской спортивной охоты много чего есть, начиная с лицензионных. Это сибирский горный козел, сибирская косуля и кабан. Среди просто охотничьих видов животных и птиц, для охоты на которых охотхозяйствами выдаются  разрешение и путевка: лисицы, корсаки, барсуки, сурки, ондатры, зайцы, фазаны, куропатки, кеклики, гуси, утки, лысухи, голуби, перепела. Утки раньше было гораздо больше, не случайно в этом году весенняя охота была запрещена в целях роста популяции.

- Их число сокращается. Помнится, было зарегистрировано девять тысяч охотников, сейчас, наверное, наполовину меньше. Охота стала дорогим удовольствием: ужесточились требования по приобретению и хранению охотничьего оружия, дороже обходятся экипировка, транспорт, ГСМ. Среди охотников теперь, в основном, состоятельные люди. Настоящий охотник - порядочный человек, который очень бережно относится к природе и своему оружию.

- Все зафиксировано в протоколах, боюсь ошибиться. Но тысячу задержал – это точно. 

- Знаете, очень многим.  Охота – это вооруженные люди, иногда «под градусом», то есть существует опасность для жизни. При оперативной работе ночами напролет сидишь с биноклем где-нибудь за барханом и высматриваешь фары автомашин браконьеров. Задержание производится без света. Нет условий и мало времени для отдыха. Лежишь под машиной до солнца, где хоть какой-нибудь тенек, а днем заедают насекомые. В общем, хоть зимой, хоть летом условия экстремальные. Есть проблемы с транспортом, старые УАЗики надо менять, иначе не угнаться за браконьерскими джипами.  Так я работал все годы, еще лет шесть назад. Потом, когда в отделах создали специальные опергруппы, нас стали редко привлекать. А то, бывало, за неделю у браконьеров ружей восемь-десять конфисковывал. 

- Даже в голову не приходило, настолько я люблю свое дело и природу. Сказываются жизнь на природе с детства и  отцовское воспитание. Я всю жизнь уверен, что делаю доброе дело для нынешнего и будущих поколений.  Хочется, чтобы природные богатства нашей страны, нашего края как можно дольше сохранялись и преумножались. Может, громко сказано, но от души.

- Если их так можно назвать, то больше десятка кадровых работников подготовил из молодежи. Приходили и приходят ребята после институтов, за плечами - вагон теории и никакой практики. Учу оперативной работе, знанию местности и другим премудростям, которым нигде не учат. Коллеги растут, бывшие руководители отделов Талгат Тогузбаев и  Акылтай Жандаров стали  заместителями руководителя инспекции. Многие сотрудники, с которыми я тоже занимался, уже ушли на пенсию. 

 - Вопрос понятен. Насколько позволят здоровье и силы, а также руководство, буду продолжать работать. Хочу, чтобы мои внуки, которых четверо, видели животных и птиц не в зоопарке. А в свободное время вместе с семьей буду предаваться нашей всеми любимой «тихой охоте» - сбору грибов.